Будучи от рождения деревенским жителем, не избалованным
чудесами городской цивилизации, всегда спокойно относился к
рубленым избам нашего глухого селеньица, затерявшегося меж
вековых кедрачей в глухой сибирской тайге. В том смысле, что
не вызывали у меня никакого любопытства, а тем более
священного трепета эти немудреные строения, которые
поднимали всем миром, лишь иногда приглашая лихую плотницкую
бригаду из города Ишим. Ну стоят избы… Кровля тесовая,
наличники резные. А то, что крыша без единого гвоздя сделана
и притом ни капли дождя не пропускает, так этим кого в наших
таежных краях можно было удивить? Это воспринималось как
само собой разумеющееся. Гвозди-то денег стоили (и по нашим
деревенским меркам – немалых), к тому же имели свойство
быстро ржаветь. Без них как-то лучше получалось. Первое
потрясение от русского деревянного зодчества ваш покорный
слуга испытал где-то в начале 80-х годов прошлого века. Дело
было уже на российском Северо-западе, в древнем Новгороде,
где посчастливилось участвовать в археологических раскопках
под руководством самого академика Валентина Лаврентьевича
Янина. Он стал первым человеком, который раскрыл мне глаза
на то, что русский деревянный дом – это много больше, чем
просто дом. Это, если хотите, настоящий шедевр,
выпестованный умелыми плотницкими руками на основе (позволю
себе цитату из Янина) векового опыта предков.
Новгородские хоромы и сибирскому крестьянину впору
Что же случилось в Новгороде? Чтобы до культурного слоя
добраться, приходилось метра на три-четыре в землю
закапываться. Зарывшись в грунт, словно кроты в нору,
наткнулись мы на остатки сруба. Весь черный (там грунтовые
воды просачивались), но бревно – как каменное. Когда Янин
отлучился, я (в нарушение неписаных законов археологии)
несколько раз саданул со всей силы по срубу остро заточенным
топором – он отскакивал, как резиновый! А сруб-то точно
такой же, как у нас в деревне: бревна-венцы собраны
горизонтально, по углам связаны врубками с небольшими
выпусками (такой способ «в обло» называется). Копаем дальше.
И натыкаемся на короткую иссиня-черную доску. Тщательно
расчищаем ее совками и щеткой, достаем на свет божий из ямы…
Наличник! Точнее, часть наличника. А на ней вырезано широкое
круглое солнышко – почти такое же, какое украшало наличники
наших деревенских изб. Только с той разницей, что древний
наличник был сработан в те славные времена, когда звонил
новгородский вечевой колокол, а у нас – за тридевять земель
от Новгорода – нечто подобное вырезали, аккурат когда Никита
Сергеевич задумал всю Сибирь кукурузой засеять. Как тут не
удивиться?!
Именно с той поры деревянный дом предстал мне совершенно в
новом свете. С одной стороны, это удобное, комфортное,
надежное жилище, роднящее человека с природой, с другой –
это нечто неповторимо-индивидуальное. «Посмотрите на самые
бедные крестьянские избы: вы не найдете двух одинаковых! А
купеческие дома? А культовые сооружения из дерева – храмы и
часовни? В каждой из них своя изюминка, в каждой чувствуется
рука мастера!» – вразумлял нас во время коротких перекуров
академик Янин и сетовал, что под напором безликого
строительного шаблона уходят вековые традиции. Мнение
ученого расходилось с генеральной линией правящей партии, но
таков уж был Валентин Лаврентьевич – резал правду-матку.
Дерево на Руси считалось символом красоты, величия и
жизненных сил. Первые примитивные деревянные постройки
появились на Северо-западе России еще в верхнем палеолите –
за 7–6 тысяч лет до нашей эры. В дальнейшем, по мере
совершенствования орудий труда и развития мифологических
воззрений, дерево стало не только основным строительным
материалом, но и приобрело множество религиозно-культовых
значений – к нему стали относиться как к живому существу,
дающему тепло, кров и богатство.
Едешь по центральной полосе России, смотришь на череду
ширпотребовских домов, сработанных по единому госплановскому
шаблону, на Урале – все то же самое… Изредка где-нибудь в
глубинке попадется дом-игрушка, напоминающий о тех временах,
когда в строительство деревянного дома вкладывали не только
талант, но и душу – и снова, как солдаты в шеренге, стоят
типовые, безликие, скучные строения, жить в которых,
конечно, можно, но… Не то, все не то!
Курица, которая не несет яйца
Истинное наслаждение от деревянного зодчества в те годы я
получил разве что в музее под открытым небом в Костромской
области, неподалеку от Ипатьевского монастыря. Вот где
искусство домостроения представлено во всей красе!
Простая изба бедного крестьянина – сруб из мелких бревен,
крытый соломой. Сбоку пристроен небольшой скотный двор,
фасад оживлен тремя оконцами. А вот пример того, как рубили
избы-двойни на севере центральной полосы: стоят два разных
по величине сруба, перекрытых двускатной кровлей. Большой
сруб служил собственно жилой избой, меньшее помещение
предназначалось для отдыха в летнее время. Скотный двор
избы-двойни сделан в два яруса и соединен с основными
помещениями «мостом». Усадьбу окружает внушительный
бревенчатый забор с калиткой и въездными воротами,
массивность которых не позволяет усомниться в том, что за
ними жил основательный хозяин, «домовитый», как говорили на
Руси.
Фантастически талантливы были русские плотники! Сейчас над
проектом деревянного дома, если человек хочет жить в
действительно хорошем доме, работают архитектор, дизайнер,
строители, ландшафтный дизайнер, наконец. Они не просто
создают и реализуют проект, они изначально «вписывают» дом в
окружающее пространство, чтобы он слился с природой, стал ее
частью. И это абсолютно правильно, из этого и исходили
предки, когда ставили дома. Что касается плотницкой бригады,
мужики тоже вначале «щупали глазом землю», смотрели: как
будет лучше? И получалось нечто! Стоит, скажем, деревня на
высоком берегу реки. Как это можно обыграть в деревянном
домостроении? Сложить стандартную избу? Нет! Дом ставили
задней стеной к реке и пристраивали к этой стене балкончик и
небольшую, как бы мы сейчас сказали, галерею: во-первых, для
приятного времяпрепровождения, во-вторых, для красоты. А на
чердаке, образованном двускатной крышей, устраивали
дополнительные помещения – светелки. Есть в музее под
Костромой и такая изба…
Или вот еще – солидный дом зажиточного, «крепкого»
крестьянина из числа тех, кого потом советская власть
назвала кулаками и выкорчевала напрочь. Дом стоит на высоком
под-клете, крыльцо висячее, на консолях из толстых бревен.
Фасад украшен традиционными тремя оконцами, с
противоположной от крыльца стороны к дому пристроен (точнее,
прирублен) двухэтажный двор.
Дальнейшая эволюция деревянного домостроения привела к
появлению пятистенок и шестистенок, в которых расширились
жилые (горницы и светелки) и вспомогательные (боковушки,
кладовки) помещения, увеличились дворы…
В старину деревянным строительством занимались специальные
артели плотников, которыми руководили опытные, талантливые
мастера, чьи имена зачастую вырезались на возведенных
строениях. Главный плотницкий инструмент – топор –
превращался в руках этих умельцев в резец скульптора.
До посещения музея близ Ипатьевского монастыря я тысячу раз
видел безгвоздевую крышу, но только здесь разглядел,
насколько уникально это сооружение. Крыша делалась в слегах,
врубленных в бревенчатые фронтоны. В слеги врубались
крючкообразные жерди, называемые «курицами», нижние концы
которых обрабатывались в виде своеобразных фигур. На их
загнутые концы укладывались специальные брусья
прямоугольного или желобообразного сечения, называемые в
первом случае потоками, во втором – водотечниками, ставшими
прообразами нынешней системы водоотведения. Края потоков и
водотечников украшались резьбой. В пазы заводились нижние
концы кровельных досок, которые на коньке закреплялись
мощным корытообразным бревном, именовавшимся «охлупень» или
«шелом». Его конец, выходящий на фасад, также украшали
резной фигурой – либо какой-нибудь геометрической, либо в
виде головы птицы или животного. Торцы слег, выходящих на
фасад, также украшались причелинами. Кровельным покрытием
служили тесницы. В старину, глядя на такую крышу, не только
защищавшую, но и красившую дом, говорили: «Зело красиво и
перед людьми не срамно». Сейчас бы сказали: «Комфортно,
эргономично, эстетично».
Об «инкубаторских» домах и возрожденных традициях
Однако при всем своем разнообразии русские деревянные дома
можно условно подразделить на несколько типов: дома с
двускатной связью, перекрытые единой двускатной или – реже –
двумя разделенными крышами (по-народному – «кошель»), дома с
однорядной связью, где жилье, сени и двор одной ширины,
примыкая друг к другу, образовывали сильно вытянутый
прямоугольник (он назывался «брус»), дома с усложненной
конфигурацией объема, в которых жилая и дворовая части
образуют Г- или Т-образную форму и перекрыты разноскатными
крышами. А вот индивидуальные черты каждому дому, будь то
крестьянская изба или богатые хоромы, придавали декоративные
элементы. Приемы художественной обработки дерева
передавались из поколения в поколение, постоянно
совершенствовались, усложнялись. Каждый уважающий себя
плотник считал за правило работать над своим стилем
декоративного украшения дома, не считаясь ни с силами, ни со
временем. И это тоже куда-то ушло, растворилось в планах
партии и народа по унифицированному строительству на селе и
в деревне… До смешного доходило! На моей памяти в
Усть-Ишимский районный центр для строительства
«образцово-показательной» улицы завезли оптом наличники,
обработанные на станках мебельной фабрики по одному лекалу.
Так эти наличники с одинаковым простеньким орнаментом
прилепили на всей улице. Дома потом «инкубаторскими»
называть стали – так они сделались похожи друг на друга.
Но тысячу раз прав был академик Янин, когда, нежно
поглаживая бесценный, с его точки зрения, кусок древнего
наличника, говорил, что пройдет время, и люди вернутся к
истокам. Постигнут тайну дерева и поймут, чем сей
благородный живой материал так пленил предков.
Индивидуальные черты деревянным домам придавали декоративные
элементы, в части создания которых плотники уподоблялись
скульпторам и живописцам. Резные украшения располагались в
строго отведенных для них местах на фасаде и подразделялись
на конструктивно-декоративные (кронштейны, потоки, шеломы,
бруски-связи), декоративные (причелины, полотенца, наличники
окон, балконы) и функционально-декоративные (крыльца,
ворота, галереи).
В последние годы, вернувшись на Северо-Запад, с радостью
наблюдаю, как сбывается пророчество знаменитого ученого.
Проезжаешь через то же самое Парголово, скользя взглядом по
рядам обезличенных цветной тесовой обшивкой домов, и вдруг…
Мелькнет на каком-нибудь фасаде резная доска на торце ската
кровли – та самая до боли знакомая причелина. То ли хозяин,
перестраивая доставшийся по наследству рубленый дом, просто
пожалел, не выбросил уже не нужную для шиферной крыши доску,
то ли оставил ее в память о предках – не суть важно. Важно
то, что дом сохранил индивидуальность, которую, помимо
древней причелины, подчеркивают искусственно состаренные
наличники и вычурная вязь на воротах…
И в загородном домостроении Всеволожского, Выборгского,
Царскосельского районов то же самое. Да, встречается
стандарт – рубленые «инкубаторские» дома, которые совершенно
теряются на фоне каменных строений, растворяются в общей
застройке. Увы, наверное, мы не скоро окончательно
расстанемся со стремлением строить быстро, недорого, «под
одну гребенку». Но последнее время довольно часто (это не
может не радовать) попадаются не дома, а игрушки, которые
тут же воскрешают в памяти шедевры деревянного зодчества из
музея, что возле Ипатьевского монастыря.
Отлично «вписанные» в ландшафт, они порождают чувства
радости и восторга: умеют, умеют еще строить на Руси! И
пусть при создании кровли явно использованы современные
технологии, да и бревна обработаны на станках с компьютерным
управлением – это не важно. Время не остановишь, нельзя же
зацикливаться на долоте, стамеске и рубанке! Главное – что
это новое органично уживается с традициями минувших веков,
подчеркивая и даже совершенствуя достоинства деревянного
зодчества, отнюдь не разрушая саму «корневую» идею жить в
удобном, теплом, комфортном и красивом доме. В таких домах –
и скрытая в бревнах проводка с противопожарной изоляцией,
чего не ведали кудесники-плотники, и водопровод, и
автономная канализация, и «умное» отопление, и Интернет.
Но бежит по фасаду затейливая вязь резьбы, выведенная умелой
рукой художника, к месту и по делу установлены узорные
кованые козырьки и решетки, скамьи и светильники, над
которыми потрудился возле жаркой наковальни кузнец. Да и
архитектор, судя по всему, не пропускал в свое время лекции
по истории русского деревянного зодчества – вложил в проект
душу и сердце!
И вот он, деревянный дом-мечта, глядя на такой, новгородский
боярин, важно оглаживая бороду, изрек бы: «Зело красиво и
перед людьми не срамно».
